Юлия Федотова - Герои былых времен [HL]

— Хельги Ингрем, подменный сын ярла Гальфдана Злого, — заученно оттарабанила та.

Ингрем… Ингрем… Это имя было ему смутно знакомо. Где-то он его слышал… Или читал? Да, определенно читал. Но где?.. Увлекшись, он даже не заметил, что размышляет вслух.

Ильза фыркнула:

— Что значит — где читал? Хельги у нас демон не из последних, про него, между прочим, в справочнике написано: «Могущественнейший и опаснейший из современных демонов-убийц»! Он, между прочим, Ирракшану со… в смысле по… убил! Да, убил! — поправилась она, заметив, что Хельги с подозрением смотрит в их сторону. — Знаешь, в Трегерате водилась такая…

Гастон слушал и чувствовал, как холодеет и замирает все внутри. В памяти всплыла страница новой книги, Септим принес ее из лавки, что напротив… Боги Великие! Так вот кто их противник! Вот какие силы задействованы в этой игре! Разве мог он подумать, что эта странная, пестрая, но на первый взгляд симпатичная компания на самом деле свита демона-убийцы!.. О Учитель! Любимый, добрый учитель, не ошибся ли ты в своем ученике?! По силам ли ему справиться с таким врагом?!

Ильза о душевных метаниях нового спутника, понятно, не знала. Первый результат магического эксперимента девушку разочаровал, она жаждала продолжения.

— Вызови еще кого-нибудь, — пристала она. — Хельги и так всегда под рукой.

— Он так и будет попадаться, потому что ближе всех к нам. Чтобы вызвать другого, надо назвать конкретное имя. Кого ты хочешь увидеть?

Ильза задумалась. Те немногие имена, что она знала, как назло, повылетали из головы.

— Давай вызовем Одина! — назвала первого, кто пришел в голову. — Это северный бог, ему Меридит поклоняется.

— Еще не хватало! — завопила Меридит. — Во-первых, я ему больше не поклоняюсь, мы в ссоре! Во-вторых, вообще видеть его не желаю!

Тогда кого? Ирмина, старого бога, которого прежде, до прихода льдов, чтили в Лотте? Да Винчи, знакомого Хельги? Его неловко без дела беспокоить. Кого еще? Не Ирракшану же!

— Аллахе! — вспомнила она южного бога, ради которого женщины-сехалки наглухо занавешивают лица.

Но Гастон отказался. Сказал, что столь великих богов нельзя тревожить всуе, да и не в его это силах. Ильза нахмурилась. Того нельзя, этого нельзя… О! Придумала!

— Вызывай Кальдориана! — велела она. — Его-то ты не стесняешься потревожить?

— Ильза, тебе не следует утруждать Гастона, — вмешался Аолен. — Человек едва остался жив, а ты заставляешь его понапрасну расходовать силы.

— Один разочек! Последний! — взмолилась та. — Интересно же!

И вот Кальдориан появился. Не так эффектно, как Хельги, свету было намного меньше. Но все равно интересно, потому что Хельги свой, а этот — совершенно чужой, незнакомый демон! Дядька средних лет, богато одетый, но потрепанный и пьяный в стельку! Волосы его были всклокочены, рубаха, отделанная дорогим кружевом, вылезла из штанов, на щетинистых щеках алели отпечатки женских поцелуев. На ногах он едва стоял, все заваливался на невидимую стену пентаграммы и норовил сползти вниз.

— В… в… зывали? — пробормотал он заплетающимся языком. — З-з… з-чем?

Экспериментаторы переглянулись. К подобному вопросу они готовы не были.

— А зачем вообще вызывают демонов? — спросила Ильза громким шепотом.

— С этого надо было начинать! Сначала решить, чего вы от него хотите, потом уже вызывать! — ответила Меридит назидательно. И плюнула по-кансалонски: — Тьфу, пакость какая! — Она не терпела пьяных.

Выручил Хельги. У него оказался свой интерес.

— Мы вызвали тебя, дабы задать вопрос, — изрек он высокопарно. Именно так учил своих студентов общаться с демонами профессор Перегрин. — Ответствуй, тварь мира иного, поведай нам, каково это — стать бессмертным.

Пьяная физиономия расплылась в блаженной улыбке.

— В… великолепно! П… п-трясающе! Я ем-м-м — и иш-ш-чезаю! Пью — и иш-ш-чезаю! Беру что надобно — и иш-ш-чезаю… ик! Астрал! — Он помахал пальцем перед носом собеседника. — Великая вещ-щь — астрал!

— Слушай! — Магистр Ингрем перешел на нормальную речь, решив, что не стоит ломать язык ради пьяного придурка. — А как ты ориентируешься в астрале? Как попадаешь туда, куда хочешь?

Кальдориан осклабился, помотал головой:

— А я н-не хочу! Иш-ш-чезаю, куда попало! Пью, и иш-ш-чезаю!

— Понятно, — кивнул Хельги разочарованно: перенять опыт у старшего товарища не удалось. — Можешь исчезать.

— А пш-ш-ли со мной! — Кальдориан сделал широкий приглашающий жест. — В… выпьем! Как демон с демоном! — Он протянул руку, с явным намерением дружески хлопнуть собеседника по плечу, но невидимая преграда его остановила. Он расценил это как отказ. Промямлил гнусаво: — Жа-аль! Жа-аль! Я ищ-ще н… никогда не пил с у-у-бийцей! — И принялся истерически хихикать.

Хельги разозлился. Отрезал, оскалившись по-сприггански:

— С демонами не пью! Только ем! — Временами на него находило желание говорить гадости.

Кальдориан намек понял, впал в панику и заметался по пентаграмме в поисках несуществующего выхода.

— Сгинь! — махнул рукой Гастон Шин.

Демон исчез.

— Ничтожество! — прошептал юный маг с отвращением. — Силы Стихий, какое ничтожество! Почему именно ему, а не более достойному достался великий дар бессмертия?!

— Удивительно! — вторил ему эльф. — Кальдорианцы — одна из самых аскетичных, мрачных и закрытых сект! Кто бы мог подумать, что божеством их является столь разнузданный и невоздержанный субъект?!

— Наверное, с течением столетий он остепенится, — предположила Энка. — Так бывает. В ханжество чаще всего впадают именно те, кто особенно грешил в молодости.

— Какая же у него молодость? — удивился Эдуард. — Ему лет сорок, не меньше!

— Что такое сорок лет для бессмертного демона? Раннее детство!

Хельги недовольно поморщился. По логике сильфиды получалось, что он в свои «двадцать с лишним» и вовсе несмышленый младенец. Хотел возразить, но промолчал, решив не заострять внимания на этом щекотливом вопросе. Потому что сильфида обязательно придумает в ответ какую-нибудь гадость.

— Ну что? Эксперименты на сегодня закончены? Можем идти дальше? — осведомился гном.

А дальше был Кансалон.

Средневековый, он оказался ничуть не меньше современного. Напротив, именно на эти годы пришелся пик его процветания.

К городским воротам, окованным сияющей на зимнем солнце бронзой, вела отличная, мощенная камнем дорога. Стены городских укреплений были новыми, и дома были новыми — много богатых каменных домов. Стены их украшала цветная мозаика — желтые львы на синем фоне, хищные птицы, затейливые южные узоры…